Знаменитое дело врачей. Проклятый доктор. Как Лидия Тимашук стала заложником «дела врачей В каком году было сфабриковано дело врачей
13 января 1953 года статья в «Правде» возвестила о последней карательно-пропагандистской кампании Сталинской эпохи, вошедшей в историю как «дело врачей». История получилась крайне запутанная - слишком много политических, дипломатических, медицинских, литературных и личных обстоятельств перемешалось в этом клубке. Разбирались в тайнах 65-летней давности «Известия».
Следствие по «делу врачей» началось в недрах Министерства госбезопасности в 1952 году. Именно тогда без публичного резонанса арестовали нескольких видных медиков, имевших отношение к лечению первых лиц государства. Несколько месяцев дело оставалось тайным даже для большинства членов президиума ЦК. Главные фигуранты - те самые «профессора-шпионы» - оказались в застенках Лефортово в ноябре 1952 года. К ним по указанию сверху применяли «меры физического воздействия», добиваясь показаний о связях с английскими и американскими спецслужбами через еврейскую благотворительную организацию «Джойнт».
1 декабря 1952 года на заседании президиума (для нас привычнее термин «политбюро») ЦК Сталин раскрыл карты и разразился филиппикой по адресу соратников, которые проспали заговор у себя под носом: «Вы слепцы, котята, что же будет без меня - погибнет страна, потому что вы не можете распознать врагов!». Именно тогда среди потенциальных жертв коварных врачей-шпионов не были названы Анастас Микоян и Вячеслав Молотов. Для них это была черная метка от Сталина в преддверии будущей чистки.
Статья директивного значения
И вот 13 января вышла в свет сенсационная правдинская публикация - статья директивного значения. Ее - без преувеличений - прочитали десятки миллионов советских людей:
«Большинство участников террористической группы (Вовси М.С., Коган Б.Б., Фельдман А.И., Гринштейн А.М., Этингер Я.Г. и др.) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой. Другие участники террористической группы (Виноградов В.Н., Коган М.Б., Егоров П.И.) оказались давнишними агентами английской разведки. Следствие будет закончено в ближайшее время». Двое из упомянутых «врачей-убийц» к тому времени уже умерли. Это Яков Эйтингер (скончался в Лефортовской тюрьме 2 марта 1951 года) и Михаил Коган (умер в ноябре 1951 года).
Статья прозвучала грозно. «Правда» снова напоминала, что, в соответствии с учением товарища Сталина, по мере наших успехов в деле социалистического строительства классовая борьба только усиливается. А значит, покой нам только снится. Разоблачив шпионов, «Правда» порицала еще и доморощенных ротозеев - тех, у кого притупилась бдительность, кто позволил «врачам-убийцам» орудовать в соответствии с их дьявольскими планами… Это можно было расценивать как намек на будущие громкие отставки в руководстве партии и в «головке» госбезопасности. Стало ясно, что страна снова оказалась на пороге кардинальных перемен. Трудно было отделаться и от предчувствия большой войны.
Сталин лично редактировал эту статью. Изначальное название - «Шпионы и убийцы под маской врачей» поменял на «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей». Оговорка насчет профессоров не случайна. Вождь народов понимал, что не стоит ставить клеймо на всех врачей, а с профессорами простые советские люди встречаются все-таки нечасто…
Но джинн уже выскочил из бутылки. По всей стране к медикам стали относиться опасливо. На несколько недель опустели поликлиники и аптеки. Люди перестали верить людям в белых халатах. Столько лет идеологи стремились приучить людей лечиться, следить за здоровьем, за гигиеной - и вдруг оказалось, что рядом со словом «врач» стоит слово «убийца». И это была не единственная социальная проблема, связанная с «врачебным» делом.
История болезни
Указания на преступную деятельность врачей – врагов народа сквозили еще в приговорах 1937–1938 годов. И в 1953-м снова и снова упоминали Горького, Куйбышева и других видных советских деятелей, которые, по официальному мнению, преждевременно ушли в мир иной по злому умыслу врачей в довоенное время. Расстрелом 13 человек завершилось в 1952 году дело Еврейского антифашистского комитета. Среди них - главный врач Боткинской больницы Борис Шимелиович. Тучи сгущались.
Прямым поводом для нового расследования стали события 1948 года. Врач Лидия Тимашук поставила секретарю ЦК ВКП(б) Андрею Жданову диагноз инфаркт миокарда. Но более авторитетные врачи (Виноградов и Егоров) заставили ее переписать заключение. История закончилась смертью Жданова - еще нестарого человека, правда, перенесшего блокаду. Изначально это был обыкновенный медицинский конфликт, но он перерос в политическое дело. Тимашук написала несколько писем в различные инстанции, в которых извещала об ошибке уважаемых профессоров.
Четыре года письма Тимашук лежали в архиве. Туда их списал чуть ли не лично Сталин. Но в августе 1952 года ее неожиданно вызвали в МГБ и попросили подробно рассказать о своих сомнениях и подозрениях, о противоречивых обстоятельствах болезни и смерти Жданова, а в январе 1953-го бдительную даму наградили орденом Ленина «за помощь, оказанную Правительству в деле разоблачения врачей-убийц».
На долгие годы фамилия Тимашук стала нарицательной: для кого синонимом бдительности, а для кого - стукачества. Ей даже пришлось давать объяснения партийной организации по поводу своего давнего доноса… В итоге она все-таки продолжила трудиться в 4-м Главном управлении Министерства здравоохранения СССР.
Указ от 20.01.1953 о награждении Л. Тимашук орденом Ленина за «разоблачение врачей-убийц»
Любопытно, что в первоначальном споре с маститыми коллегами Тимашук, скорее всего, была права. По крайней мере, академик Владимир Никитич Виноградов и после смерти Сталина признавал, «что у А.А. Жданова имелся инфаркт, и отрицание его мною, профессорами Василенко, Егоровым, докторами Майоровым и Карпай было с нашей стороны ошибкой». Ничего сенсационного в этом нет - такими ошибками и в наше время пестрит каждая история болезни. Но в те дни любую ошибку воспринимали как вредительство.
И головы полетели. В содействии «врачам-убийцам» обвиняли арестованного бывшего министра госбезопасности Виктора Абакумова. Министра здравоохранения СССР Ефима Ивановича Смирнова обвиняли в потворстве «преступным» коллегам, с которыми он «сросся на почве пьянства». Жертвой подозрительности вождя стал и многократно проверенный начальник охраны Сталина Николай Власик, арестованный, главным образом, за то, что в 1948 году скрыл от вождя подозрения Тимашук.
Еврейский вопрос
Не все упомянутые в статье врачи были евреями. Но обилие еврейских фамилий бросалось в глаза и пробуждало страсти. Можно ли трактовать послевоенные идеологические кампании Советского Союза как поворот к антисемитизму? Политика Сталина в этом отношении никогда не была прямолинейной. Антисемитские тенденции с первых лет советской власти не приветствовались и даже преследовались. Переход Советского Союза на «черносотенные» позиции означал бы крах международного коммунистического движения, которое после войны заметно усилилось.
Советский Союз, пожалуй, был первым в мире государством, в котором антисемитизм официально порицался. Это неудивительно. Исторические корни гонений на иудеев связаны с религиозными разногласиями - а в стране победившего марксизма все конфессии без разбора были почти на четверть века поставлены практически вне закона. Кроме того, идеологи настойчиво разъясняли, что межнациональная рознь выгодна империалистам, финансовым тузам, буржуазным «хозяевам жизни», она противоречит основному принципу социализма: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
Разумеется, и в разгар «дела врачей» прямых обвинений в адрес представителей одной, отдельно взятой национальности в советской прессе не было. Но трудно отрицать, что советская власть по тактическим соображениям на некоторое время решила опереться и на старую проверенную ксенофобию… Свою роль сыграл и фактор разрыва отношений с Израилем, и рост национального самосознания советских евреев, и международные связи между еврейскими организациями. Так или иначе, евреев в январе 1953 года превратили в козлов отпущения, они теперь отвечали за всё… Но Сталин вовсе не собирался идти курсом Гитлера. Когда-то он писал: «Антисемитизм как крайняя форма расового шовинизма является наиболее опасным пережитком каннибализма. Антисемитизм выгоден эксплуататорам, как громоотвод, выводящий капитализм из-под удара трудящихся». Но он не мог не понимать, что кампания против врачей с замысловатыми фамилиями воодушевит подспудных погромщиков, и евреям, независимо от их отношению к врачебному сословию, придется несладко.
Международная панорама
Если в этих маневрах Сталина имелся стратегический план, он был связан с международной политикой. Сказывались реалии холодной войны. Вождь опасался, что еврейские международные организации, связанные с Вашингтоном, усилят свои позиции в восточноевропейских странах советского блока.
Дело раскручивалось в условиях первого - самого напряженного - этапа противостояния с США, и в этом его специфика. Это было время параноидальной шпиономании - и в Советском Союзе, и в Соединенных Штатах. А для нашей страны это были еще и сумерки сталинской эпохи.
Любые контакты с международными организациями за железным занавесом считались подозрительными. Отсюда и демонизация «Джойнта», и паническое отношение к межгосударственным научным контактам, которые в прежние времена не были редкостью для советских врачей высокого уровня.
Когда Москва чихала, кашлять начинали и в других социалистических странах. Схожий процесс в ноябре 1952 года разразился и в Чехословакии. Это «дело Рудольфа Сланского», отставленного генерального секретаря чехословацкой компартии. «Группу Сланского» обвиняли в покушении на жизнь главного пражского коммуниста - Клемента Готвальда - с помощью врачей-убийц. В Чехословакии тоже речь шла о связях врагов народа с «сионистским подпольем». Итоги этого процесса вряд ли можно признать успешными для СССР. Прага к расстрелам не привыкла. Авторитет советской власти в Чехословакии надолго упал. Страну лихорадило.
Несостоявшаяся развязка
Мог ли Сталин предвидеть тяжелые последствия новых чисток? Опыт выхода из кризисных ситуаций у него имелся: после статьи «Головокружение от успехов» умерились перегибы коллективизации, после отставки Николая Ежова сошел на нет Большой террор. О маневрах Сталина, связанных с отношением к «безродным космополитам», вспоминал Константин Симонов. Нечто подобное готовилось и на этот раз. В развитие событий вмешалась болезнь и смерть генерального секретаря - и мы можем только строить предположения о его планах… Но некоторые признаки характерных отступательных маневров история сохранила. Пропагандистская кампания - крайне агрессивная в январские дни - стала сходить на нет еще в феврале 1953 года.
Все арестованные по «делу врачей» были освобождены через месяц после смерти Сталина и восстановлены на работе. Было официально объявлено, что признания обвиняемых были получены при помощи «недопустимых методов следствия»
Готовились и разъяснения, которые бы показали массовой аудитории, что в СССР существуют и лояльные, «наши» евреи, и их большинство. Сталин поручил заведующему агитпропом Николаю Михайлову подготовить проект письма в редакцию «Правды» от имени наиболее выдающихся советских деятелей еврейского происхождения, в котором бы подчеркивалось их единство со страной в трудный час борьбы с происками заокеанских врагов… Под этим письмом должны были подписаться десятки академиков, писателей, инженеров, рабочих, военных.
Занавес
Слухами земля полнится. А во дни великих и ужасных государственных кампаний - вдвойне. «Дело врачей» породило целый ворох самых невероятных кривотолков. Говорили, что врагов народа на этот раз казнят публично, чуть ли не на Красной площади. Рассуждали о грядущей депортации евреев в Сибирь или на Дальний Восток. Позже появлялись фантастические рассказы о смерти Сталина, связанные с последствиями «дела врачей»: в одном из них Лазарь Каганович, защищая соплеменников от выселения, смертельно ранил вождя, запустив в него пресс-папье. Всё это, конечно, не имеет отношения к реальным событиям и планам. Но в атмосфере того времени молва играла важную роль.
Дело рассыпалось в первые дни после смерти Сталина. Лаврентий Берия с самого начала отрицательно относился к этой авантюре - и не замедлил свести на нет старания следователей. Это неудивительно. «Дело врачей» косвенно было направлено именно против Берии. Американские советологи прямо утверждали, что Сталин затевает новую чистку, чтобы убрать энергичного конкурента-соплеменника, - и в этом мнении есть резон.
4 апреля 1953 года в центральных газетах было опубликовано сообщение МВД: «Министерство внутренних дел СССР провело тщательную проверку всех материалов предварительного следствия и других данных по делу врачей, обвинявшихся во вредительстве, шпионаже и террористических действиях в отношении активных деятелей Советского государства. В результате проверки установлено, что привлеченные по этому делу профессор Вовси М.С., профессор Виноградов В.Н., профессор Коган М.Б., профессор Коган Б.Б., профессор Егоров П.И., профессор Фельдман А.И., профессор Этингер Я.Г., профессор Василенко В.Х., профессор Гринштейн А.М., профессор Зеленин В.Ф., профессор Преображенский Б.С., профессор Попова Н.А., профессор Закусов В.В., профессор Шерешевский И.А., врач Майоров Г.И. были арестованы бывшим Министерством государственной безопасности СССР неправильно, без каких-либо законных оснований». Говорилось и о том, что признательные показания следствие добывало незаконными методами. Подполковник МГБ Михаил Рюмин, разрабатывавший дело с особой ретивостью, был уволен из органов и сам оказался под следствием. Несчастных профессоров выпустили. Скандальное дело, которое только заваривалось, навсегда перешло в область пересудов и домыслов.
Судьбы пострадавших врачей после 1953 года складывались вроде бы гладко. Одним из главных обвиняемых по делу «врачей-шпионов» был генерал-майор медицинской службы, академик Мирон Вовси, который приходился двоюродным братом актеру Соломону Михоэлсу. Вскоре после прекращения дела ему вернули все регалии, включая партийный билет, и Вовси вернулся на работу в Боткинскую больницу. Умер он в 1960 году. Любопытно, что до «дела врачей» Вовси не раз получал высокие государственные награды, а в последние годы жизни, после полной реабилитации, его почему-то не награждали… Академик Владимир Виноградов после возвращения из застенков вернулся к обязанностям председателя Всесоюзного терапевтического общества и даже получил звание Героя Социалистического Труда. Но ни одна энциклопедическая статья, ни один мемуар не передаст той боли, которую испытали невинно обвиненные.
После войны, после Большого террора 1936–1938 годов советских людей непросто было запугать. Но «дело врачей» прогремело на всю страну и надолго осталось в общественном сознании и в фольклоре.
Свидетельство тому - известная песня Владимира Высоцкого про Мишку Шифмана (1972 г.):
Вон, дед, параличом разбит,
Бывший врач-вредитель.
А у меня антисемит
На антисемите
И спустя 20 лет слушатели понимали, на что с горькой иронией намекает с магнитофонной катушки хриплый голос.
«Дело врачей» 1953 года – название нашумевшего уголовного дело против известных врачей в СССР, 6 из которых были евреями. Врачей обвиняли в заговоре против высокопоставленных лиц ЦК КПСС и убийстве видных членов партии. Поводом для начала расследования стали события 1948 года. Врач Лидия Тимашук поставила секретарю ЦК ВКП(б) Андрею Жданову диагноз «инфаркт миокарда». Но под «давлением» начальства она не только назначила неверное лечение, но и полностью переписала историю болезни – из-за чего товарищ Жданов умер через несколько дней.
Кампания по искоренению космополитизма
Предыстория дела «врачей-убийц», по сути, была финальным этапом кампании по искоренению космополитизма в СССР. Изначально задумывалось как благое дело, но вскоре приобрела уродливые очертания, распространяя идеи антисемитизма.
Дело врачей корнями уходит в 1946 год, когда Сталин для укрепления своих позиций сначала убрал из руководства НКВД Лаврентия Берию. Вместо генерала Меркулова (приближенный Берии) назначил Виктора Абакумова. В КПСС становилось больше «ленинградцев» - Жданов, Кузнецов, Вознесенский. Кузнецов назначил главой лечебно-санитарного управления доктора Егорова – того, кто в будущем будет фигурировать в «деле врачей». Именно Егоров не дал Тимашук «правильно» лечить Жданова, и врач-кардиолог написала донос в ЦК партии. Сталин велел отправить донесение в архив, правда, годом позже на основании этого же доноса Абакумову пришлось учинить «чистку» в Кремлевской больнице, чтобы сохранить свою должность.
Как начиналось дело
13 января 1953 года все крупные газеты СССР опубликовали сообщение со следующим заголовком «Арест группы врачей-вредителей». В сообщении говорилось о том, что «некоторое время тому назад органами государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза». Далее говорилось о том, что эти врачи злоупотребляли своим положением и доверием пациентов, диагностировали у пациентов неверные болезни, а неверным лечением их убивали.
В январе 1953 года официально утвердили арест врачей-вредителей, большинство из которых были евреями: Вовси, Этингер, Фельдман, Коган, Гринштейн. Всем предъявили одинаковое обвинение – организация «сионистского» антисоветского заговора против видных членов партии СССР. Также обвинили как участниками еврейской буржуазно-националистической организации «Joint». А Виноградова и Егорова – объявили давними агентами MI-6. Арестовали их раньше, но общество получило информацию только в 1953 году.
Лидия Тимашук, которая «донесла» ЦК КПСС о тайном замысле врачей-вредителей, была награждена Орденом Ленина. Ее объявили народной героиней, которая стала «…символом советского патриотизма, высокой бдительности, непримиримой, мужественной борьбы с врагами нашей Родины»
Расследование дела
Сталин считал, что арестованные врачи связаны с разведкой Англии и США. Он отдал приказ любыми способами «выбить» правду из арестованных, чтобы понять мотивы «врачей-убийц». Естественно, что ни о каком заговоре врачи не знали, и настаивали на невиновности. Тогда всех заключенных перевели в другую тюрьму для ужесточения методов допроса.
Руководителем следствия назначили подполковника Рюмина. Еще в 1951 году он информировал Сталина о заговоре евреев в органах госбезопасности. В октябре 1952 года заговор медиков-евреев был подтвержден, врачей арестовали. В конце ноября «выбитых» сведений показалось достаточно, чтобы доказать вину врачей-убийц. Но Сталин на этом не успокоился, он продолжать давить на министерство государственной безопасности, поэтому аресты продолжились.
Завершение расследования
19 января 1953 года особый сотрудник МГБ Николай Месяцев назначили провести независимое расследование дела врачей-вредителей. Месяцева назначил Сталин. За несколько дней работы над делом Месяцев понял, что дело сфабрикованное, улики фальсифицированные и придуманные, так как «происхождение хронических и возрастных болезней есть результат воздействия врачей-преступников».
Месяц спустя дело объявили недействительным из-за ложных и сфабрикованных улик. 5 марта 1953 года умер Сталин, и антисемитскую политику в СМИ прекратили. Лаврентий Берия 13 марта 1953 года завел отмену уголовного дела, а уже 3 апреля врачей восстановили в должностях.
Награжденную орденом Ленина Лидию Тимашук 4 апреля 1953 года лишили награды, пообещав сохранение должности и авторитета. Но обещания не сдержали: в 1954 году она была уволена на пенсию в расцвете врачебной карьеры, без права получить служебную квартиру и персональную врачебную пенсию.
Подполковника Рюмина за превышение полномочий и издевательства уволили и арестовали. В 1954 году расстреляли.
Страница 9 из 9
8. ДЕЛО ВРАЧЕЙ
К той же категории дел о групповщине, коррупции и кумовства относится и "дело врачей". Именно так. Я утверждаю, что дело врачей было обыкновенной реакцией советского правительства на групповщину, кумовство и коррупцию еврейской общины. Очень подробно его проанализировал Мухин в своей книге Убийство Сталина и Берия. Я здесь приведу лишь краткое изложение фактов, найденных мною в Интернете, убрав их эмоциональную окраску. Еще в записке Абакумова Маленкову от 4 июля 1950 года обращалось внимание на быстрое развитие групповщины, кумовства и коррупции среди врачей еврейской национальности. Руководитель МГБ Абакумов сообщал. "По имеющимся в МГБ СССР данным, в результате нарушения большевистского принципа подбора кадров в клинике лечебного питания Академии медицинских наук СССР создалась обстановка семейственности и групповщины. По этой причине из 43 должностей руководящих и научных работников клиники 36 занимают лица еврейской национальности, на излечение в клинику попадают, главным образом, евреи. Заместитель директора института питания БЕЛКОВ А.С. по этому вопросу заявил: "Поближе ознакомившись с аппаратом клиники, я увидел, что 75-80 % научных работников составляют лица еврейской национальности. В клинике при заполнении истории болезни исключались графы "национальность" и "партийность". Я предложил заместителю директора клиники БЕЛИКОВУ включить эти графы, так как они нужны для статистики. Они были включены, но через пять дней Певзнером снова были аннулированы".
По существующему положению в клинику лечебного питания больные должны поступать по путевкам Министерства здравоохранения СССР и некоторых поликлиник Москвы, а также по тематике института лечебного питания Академии медицинских наук СССР. В действительности в клинику поступают в большинстве своем лица еврейской национальности по тематике института питания, то есть с разрешения директора института Певзнера и заведующего приемным покоем Бременера. Старшая медицинская сестра клиники ГЛАДКЕВИЧ Е.А., ведающая регистрацией больных, заявила: "Характерно отметить, что большинство лечащихся в клинике больных это евреи. Как правило, они помещаются на лечение с документами за подписью Певзнера, Гордона или Бременера".
Как видим речь с записке шла по сути о расцвете групповщины на национальной основе, коррупции и кумовства в одном из НИИ медицинского профиля. Факты кумовства евреев в руководстве многих предприятий я приводил и в связи с делом евреев на Кузнецком комбинате.
Само по себе дело врачей не имеет ничего особенного в своей сути. Оно связано с обычной некомпетентностью врачей, лечащих высокопоставленных деятелей и из-за недостатка медицинской практики часто совершающих серьезные врачебные ошибки. Если кратко, то все началось в 1948 году, когда у лидера ленинградской группы, члена Политбюро, А.Д.Жданова, врачи Лечупра не смогли выявить инфаркт миокарда. Клиническая картина была смазана, электрокардиограмма также дала противоречивые результаты. Один врач, Карпай, не нашла признаков инфаркта на электрокардиограмме, другая, Тимашук, посчитала, что инфаркт есть. Консилиум врачей решил, что инфаркта нет. Они направили Жданова в санаторий, вместо того, чтобы прописать строгий постельный режим. Тимашук на всякий случай написала донос, где указала, что у Жданова инфаркт. Как говорят лучше перебдеть, чем недобдеть. В санатории Жданов умер от инфаркта. Вот тут и начались страдания членов врачебного консилиума. На вскрытии оказалось, что Жданов за несколько дней до этого перенес уже инфаркт. Пришлось Виноградову надавить на другой консилиум, чтобы тот дал такое заключение, которое можно было бы трактовать и так и этак (см. выдержки протокола его допроса, ниже). На 4 года о смерти Жданова забыли.
О нем вспомнили после письма старшего следователя следственной части МГБ СССР по особо важным делам подполковника М.Д. Рюмина, переданного Сталину 2 июля 1951 года Г.М. Маленковым. В письме содержался целый букет серьезных обвинений против министра государственной безопасности В.С. Абакумова. Одно из них состояло в том, что тот запретил Рюмину, который вел дело арестованного 18 ноября 1950 года бывшего консультанта Лечебно-санитарного управления Кремля (ЛСУК) профессора-терапевта Я.Г. Этингера, расследовать террористическую деятельность последнего, признавшегося, что тот вредительским лечением способствовал в 1945 году смерти секретаря ЦК ВКП(б) А.С. Щербакова. Более того, Рюмин утверждал, что, получив это показание, Абакумов распорядился содержать подследственного в заведомо опасных для здоровья условиях, чем умышленно довел его до смерти, и тем самым "заглушил дело террориста Этингера, нанеся серьезный ущерб интересам государства".
4 июля 1951 года Рюмин был вызван к Сталину, в кабинете которого в присутствии Молотова, Маленкова, Берии, Булганина состоялось что-то вроде его очной ставки с Абакумовым. Тем же днем было оформлено решение о создании комиссии Политбюро в составе Маленкова, Берии и заведующего отделом партийных, комсомольских и профсоюзных органов ЦК Игнатьева, а также об отстранении Абакумова от обязанностей министра госбезопасности. А 11 июля по докладу председателя комиссии Маленкова было принято постановление Политбюро "О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР", которое через два дня в виде закрытого письма было направлено руководству региональных органов партии и госбезопасности.
Интересно, что после смерти Сталина Игнатьев заявил, что при назначении его 9 августа на должность министра государственной безопасности (вместо арестованного Абакумова) вождь будто бы потребовал принятия "решительных мер по вскрытию группы врачей-террористов, в существовании которой давно убежден". Данное свидетельство может быть ни чем иным, как попыткой Игнатьева прикрыть свою некомпетентность. Об этом я скажу ниже.
К тому времени уже несколько месяцев проводились интенсивные допросы еще одного действующего лица этой тюремно-следственной драмы, врача С.Е. Карпай, арестованной 16 июля как "скрытая террористка". Будучи до 1950 года заведующей кабинетом функциональной диагностики Кремлевской больницы, она в 1944-1945 годах средствами электрокардиографии контролировала сердечную деятельность Щербакова и Жданова и скорее всего допустила профессиональную ошибку. Карпай мужественно держалась на допросах и решительно отрицала инкриминировавшееся ей "заведомо неправильное диагностирование заболевания". Но тут всплыло бдящее письмо Тимашук. К делу присоединили смерть Жданова.
В конце сентября 1952 года Игнатьев представил Сталину обобщенную справку Рюмина о результатах допросов арестованных медиков, медицинских экспертиз и т.д., где утверждалось, что кремлевские врачи намеренно умертвили Щербакова и Жданова. Начались аресты. Под стражу взяли докторов Г.И. Майорова и А.Н. Федорова, а также профессора А.А. Бусалова, руководившего Лечсанупром Кремля до 1947 года. 18 октября 1952 года арестовали профессора П.И. Егорова, за полтора месяца до этого смещенного с поста начальника Лечсанупра Кремля. Одновременно арестовали и его жену Е.Я. Егорову, которая дала показания на мужа.
Обратите внимание, в списке арестованных очень мало евреев. Очень маловероятно, чтобы Сталин заставлял Игнатьева бороться с евреями врачами, а тот арестовывал русских. В ноябре были арестованы профессора В.Н. Виноградов, В.Х. Василенко, М.С. Вовси, Б.Б. Коган. А в декабре - профессора А.М. Гринштейн, А.И. Фельдман, Я.С. Темкин. Обратите внимание, врачи евреи появляются только в самом конце.
Если вспомнить тогдашнюю международную обстановку и дело евреев в Чехословакии и расстрел членов ЕАК, то логично, что МГБ попытался найти связь двух врачебных ошибок с происками Запада. В то время многие евреи - партийные функционеры в Венгрии, Чехословакии, ГДР подверглись репрессиям в 1949-52 годы. Вспомним хотя бы процесс против Сланского, генерального секретаря компартии Чехословакии, открывшийся в Праге 20 ноября 1952 года. Поэтому арестованным предъявили обвинение в шпионаже. Опять действовали по принципу - лучше перебдеть, чем недобдеть. Тем более, что уже однажды недобдели в связи с ленинградским делом.
Профессор Виноградов вначале отказывался от обвинений в шпионаже. Во время допроса он показал следующее. "5 июля 1948 года электрокардиограммы, снятые врачом КАРПАЙ, не были типичными для инфаркта миокарда, в связи о чем я, ЕГОРОВ, ВАСИЛЕНКО, МАЙОРОВ и КАРПАЙ после обсуждения между собой приняли решение инфаркт миокарда не диагностировать. Не буду скрывать, что главная вина за это ложится на меня, так как в определении характера болезни А.А. Жданова мне принадлежало решающее слово.
ВОПРОС: Врач ТИМАШУК, снимавшая у товарища Жданова А.А. электрокардиограммы после КАРПАЙ, сигнализировала вам, что у больного инфаркт миокарда, и вы своим лечением наносите ему непоправимый вред?
ОТВЕТ: Такой сигнал был.
ВОПРОС: Как вы поступили?
ОТВЕТ: Мы не послушали ТИМАШУК.
ВОПРОС: Больше того, вы постарались ее дискредитировать?
ОТВЕТ: Признаю.
Мне сказать в оправдание нечего. Эти факты изобличают неопровержимо. Но тем не менее я все-таки настаиваю, что лично в моих действиях нет злого умысла. Было так. 25 июля, недооценив электрокардиографические данные, я совершил медицинскую ошибку. 28 августа, когда вторично электрокардиограммы, снятые врачом ТИМАШУК, подтвердили, что у А.А. Жданова инфаркт миокарда, а 29 августа с больным случился второй сердечный приступ, я понял, что моя ошибка привела к неправильному лечению А.А. Жданова и грозит больному трагическими последствиями. Начиная с этого момента я стал делать все для того, чтобы скрыть свою ошибку, выгородить себя и принимавших участие в лечении А.А. Жданова ЕГОРОВА, ВАСИЛЕНКО, МАЙОРОВА и КАРПАЙ, для которых не было секретом, что мы все виновны в преждевременной смерти А.А. Жданова...
31 августа 1948 года, стремясь выбить на рук врача ТИМАШУК ее основной козырь, электрокардиографические данные, я провел заочный консилиум с участием профессоров ЗЕЛЕНИНА, ЭТИНГЕРА и НЕЗЛИНА, которые дали нужное мне заключение.
ЗЕЛЕНИНА я знаю десятки лет, это профессор старой дореволюционной школы, твердо соблюдавший правило: "не делай зла другому", и я был уверен, что если он поймет мое затруднительное положение, то всегда подаст руку помощи. Так оно и случилось. ЗЕЛЕНИН дал расплывчатое заключение, которое впоследствии позволило мне говорить, что консилиум не нашел у больного А.А. Жданова инфаркта миокарда. ЭТИНГЕР тоже близкий мне человек, мои отношения с ним позволяли мне надеяться, что он не подведет меня, а НЕЗЛИН его ученик, всегда следовавший за своим учителем. Короче говоря, все трое, ЗЕЛЕНИН, ЭТИНГЕР и НЕЗЛИН, после того, как в начале консилиума я многозначительно заявил им, что по моему мнению у больного инфаркта нет, присоединились к моей точке зрения.
ОТВЕТ: Да, я это признал. При наличии у больного А.С. Щербакова тяжелого заболевания, обширного инфаркта миокарда, осложненного аневризмой сердца, я и привлекавшиеся к его лечению ЭТИНГЕР и ЛАНГ были обязаны создать для него длительный постельный режим. Мы же этот режим до конца не выдержали: в последний период жизни А.С. Щербакова мы разрешили ему излишние движения, которые пагубно отразились на здоровье больного. Особенно на этом настаивал ЛАНГ, который как-то даже заявил больному А.С. Щербакову: "Если бы Вы были у меня в клинике, я бы Вас уже выписал". Это создало у больного А.С. Щербакова ложное впечатление о том, что он может разрешить себе большую нагрузку, чем позволяло состояние его здоровья. Если к этому прибавить еще тот факт, что больной А.С. Щербаков 8 и 9 мая 1945 года совершил две длительные поездки на автомашине, и дежурившие при нем врачи РЫЖИКОВ и КАДЖАРДУЗОВ не воспрепятствовали этому, то станет очевидным, что по вине нас, врачей, жизнь А.С. Щербакова была сокращена."
Вместе с тем, Виноградов категорически отверг обвинения в преступной деятельности.
"ВОПРОС: Особенно к долларам и фунтам стерлингов?
ОТВЕТ: Такой страсти у меня не было.
ВОПРОС: Но были связи с теми, кто мог платить ими?
ОТВЕТ: Я никому не продавался. Верно, я несколько раз выезжал за границу. в Германию, Австрию и Францию. Встречался там с рядом ученых: в Германии работал в клиниках БЕРГМАНА, ШОТМЮЛЛЕРА, ВАНДЕРРЕЙСТА; в Австрии знакомился с лабораториями НООРДЕНА, ЭПИНГЕРА и ЯГИЧА; во Франции я посещал клиники КАРНО, ЛЯБЕ, ЛОБРИ и РАТРИ. Все эти лица были известны в ученом мире как видные специалисты. Мои отношения с ними не выходили за рамки общения, обусловленного взаимными интересами к науке. Связей преступного характера у меня ни с кем из иностранцев не было... Иностранцам я не служил, меня никто не направлял и сам я никого в преступления не втягивал... Шпионом я не был".
Карпай во время допроса была не согласна с тем, что ее кардиограмма была интерпретирована неверно. Вот, что она говорит во время очной ставки с Виноградовым. "Электрокардиограмма, снятая мною у больного ЖДАНОВА 25 июля 1948 года, указывала на внутрижелудочковую блокаду. На вопрос, есть ли здесь инфаркт, я ответила, что хотя нет типичных признаков свежего инфаркта миокарда, но исключить его нельзя. Клиника, я считаю, тоже не была абсолютно типичной для свежего инфаркта, однако, как я помню, консилиум решил вести больного как инфарктного. 31 июля 1948 года я опять снимала электрокардиограмму у А.А.ЖДАНОВА, на которой были те же признаки, что и на предыдущих. 7 августа 1948 г. я вновь сняла электрокардиограмму у А.А. ЖДАНОВА. Эта электрокардиограмма отличалась от предыдущих, внутрижелудочковая блокада исчезла. Возник вопрос: есть свежий инфаркт или нет? Я сказала, что признаков свежего инфаркта миокарда нет, что у больного А. А. ЖДАНОВА имеется кардиосклероз, хроническая коронарная недостаточность, а также прогрессирующий, стенозирующий атеросклероз коронарных сосудов и ишемия миокарда. Кроме того, я сказала, что на основании всей картины можно думать о наличии у больного мелких очагов некроза. Такое заключение мною было дано устно 7 августа 1948 года в Валдае... Когда Виноградов посоветовал ей сознаться, то Карпай заявила: "У меня никакой двойственности нет. Я и сейчас говорю, что в первые дни, когда не было динамики электрокардиограмм, отрицать свежий инфаркт миокарда нельзя было, но в то же время типических признаков наличия его не имелось".
Следует подчеркнуть, что допросы обвиняемых велись в достаточно жестких условиях. Так, очная ставка Виноградова и Карпай начата в 23.00 и окончена в 1 час ночи. Допрос Виноградова начат в 12 часов дня и закончен в 23.30 (http://www.lechaim.ru/ARHIV/129/arhiv02.htm). Поэтому, начиная с 21 ноября, сломленный Виноградов стал подписывать протоколы, призванные обосновать версию о руководящей и направляющей роли разведывательной службы США и международных сионистских организаций в формировании "заговора кремлевских врачей". Именно от этих "заокеанских хозяев" он, главный терапевт Министерства вооруженных сил СССР (был им до 1949 года), лечивший Ф.И. Толбухина, И.С. Конева, Л.А. Говорова, А.М. Василевского, Г.И. Левченко, Я. Н. Федоренко и других видных советских военачальников, получил якобы задание вывести из строя командный состав Советской Армии. По воле следователей в ближайшие сообщники к Вовси попали профессора Б.Б. Коган и Я.С. Темкин.
Но одновременно Виноградов сообщил, что М.Б. Коган вплоть до своей смерти от рака 26 ноября 1951 года спрашивал у него сведения о состоянии здоровья и положении дел в семьях Сталина и других руководителей, которых он лечил. Из признаний обвиняемых следовало, что в июле 1952 года планировалось убийство Сталина, Берии и Маленкова. Так как медицинские методы признавались недостаточными, предполагалось нападение на правительственные автомашины, которое было предотвращено бдительными органами госбезопасности. Помимо Виноградова, Берлина, Когана и Певзнера, к агентуре английской разведки следствие "приписало" П.И. Егорова, Василенко, Бусалова и В.Ф. Зеленина. Последний, арестованный 25 января 1953 года, оказался даже "двойным" агентом, так как показал, что с 1925 года и до начала второй мировой войны верой и правдой служил германской разведке и получал шпионские задания через "еврейского националиста" профессора М.С. Вовси. По материалам следствия, большинство "врачей-убийц" было связано с еврейской буржуазно-националистической организацией "Джойнт", которая дала приказ к уничтожению руководящих кадров СССР. По показаниям обвиняемых, приказ был передан через московского врача Шимелиовича и Михоэлса.
4 декабря 1952 года Сталин вынес на рассмотрение Президиума ЦК вопрос "О положении в МГБ и о вредительстве в лечебном деле". Выступивший с докладом Гоглидзе возложил основную вину за многолетнюю и безнаказанную деятельность "врачей-вредителей" на "потакавших" им Абакумова и бывшего начальника Главного управления охраны МГБ СССР Н.С. Власика (будет арестован 16 декабря 1952 года). Поплатился и министр здравоохранения СССР Е.И. Смирнов, его отправили в отставку. В принятом постановлении ЦК "О положении в МГБ" руководству органов госбезопасности предписывалось "поднять уровень следственной работы, распутать до конца преступления участников террористической группы врачей Лечсанупра, найти главных виновников и организаторов проводившихся ими злодеяний". 15 декабря 1952 года был арестован генерал Власик - начальник личной охраны Сталина, не придавший должного значения доносу Лидии Тимашук о врачах-убийцах. Был уволен и личный секретарь Сталина - Александр Поскребышев.
Наконец, 13 января 1953 года в Правде была опубликована статья, в которой утверждалось, что Жданов умер в результате неправильного лечения. Однако вместо того, чтобы назвать истинных виновников смерти Жданова, профессоров Егорова и Виноградова, в статье были почему то названы врачи еврейской национальности, Вовси, Коган, Фельдман, Этингер, Гринштейн и другие, которые имели в смерти Жданова очень незначительное отношение.
Текст этой статьи вместе с заявлением ТАСС был принят на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС 9 января 1953 года. Сталин на нем отсутствовал, и протокол заседания (в отличии от предыдущих) не имеет личной подписи вождя, а на ее месте стоит безликое "Бюро президиума ЦК КПСС" (http://kamsha.ru/journal/analitycs/doctors.html). Мухин (2002) убедительно доказывает, что именно для МГБ было выгодно сместить акценты с врачей на евреев.
Между тем в связи с публикацией статьи продолжают появляться безудержные фантазии демократов. Так утверждается, что на заседании Политбюро 9 января 1953 года, где обсуждалось предстоящее заявление ТАСС, Сталин (отсутствующий на заседании, АВТ.) зачитал письмо Лидии Тимашук. По свидетельству же дочери Сталина, после публикации этого письма он очень переживал и говорил, что не верит в нечестность врачей (стр. 554, Мухин 2002). Самое интересное, что 27 января состоялось вручение Международной Сталинской премии Илье Эренбургу. И об этом тоже было написано на первых полосах всех газет (http://www.kinoart.ru/magazine/10-2002/reading/mihoels2/).
В феврале 1953 года были арестованы еще 37 человек, в основном опять врачи и члены их семей. Кампания в прессе вызвала настоящую массовую истерию. Люди отказывались принимать лекарства от еврейских врачей или аптекарей, так как опасались быть отравленными. На улицах, в магазинах, в общественном транспорте евреев оскорбляли и унижали.
По-видимому, Сталин быстро раскусил, что дело врачей выдумано в МГБ. Об этом свидетельствует тот факт, что с 20-х чисел февраля 1953 года с полос "Правды" исчезла критика "еврейских буржуазных националистов" и их "заграничных хозяев", неизменно присутствовавшая там до этого. После смерти Сталина дело врачей было быстро прекращено Берией. Таким образом, дело врачей было обычным для СССР, боровшегося против кумовства, групповщины, халатности.
9. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Если рассматривать дело ЕАК и дело врачей как проявление сталинского антисемитизма, то ленинградское дело надо было бы считать столь же ярким проявлением сталинской русофобии, эстонское дело проявлением сталинской эстонофобии, а мегрельское дело проявлением сталинской грузинофобии и т.д. и т.п. Получается сплошная фобия... Фантастика, да и только.
Вот несколько фактов. Действительно, в результате эстонского дела первый секретарь ЦК компартии республики Н. Каротамм и председфатель Совета Министров ЭССР А. Веймер были освобождены от своих постов, не более того (Докладная записка членов ЦК ВКП(б) П.Пономаренко, М.Шкирятова, Е Гртомова по пюоводу положения дел в компартии Эстонии 20 декабря 1951 года. Л. стр. 403, 410). Были сняты с должности, а впоследствии арестованы и осуждены заместитель председателя Президиума Верховного Совета Н.Андрезен, Президент Академии Наук, министр иностранных дел Х.Круус, председатель Союза Советских описателей Эстонии И.Семпер и др. Главной причиной наказаний было обвинение его в склонности к местному национализму, развитие антирусских настроений в республике. Партийные кадры, направленные в Эстонию из других республик, представляли собой фактически единственную социальную опору политике советизации.
Нечто похожее произошло и в Грузии. Там дело по корректировке поведения элиты получило название "мингрельского" и коснулось руководства компартии Грузии. С этим делом связано множество мифов. Так многие авторы считают, что будто бы Сталин через "мингрельское дело" подкапывался под Берия. На самом деле все было гораздо проще и прозаичнее. Сигналом к этому делу послужила информация о многочисленных фактах коррупции и злоупотреблений, в которых замечены некоторые влиятельные лица руководства Грузии. Поскольку большинство обвиняемых имели мингрельские имена (Мингрелия одна из исторических провинций Грузии), все дело получило название "мингрельского" (1951.1952 гг.). Возникнув как дело уголовного характера (а факты коррупции среди грузинского руководства действительно имели место), оно почти сразу же приобрело политический характер. Всем лицам, уличенным в коррупции, во главе с бывшим вторым секретарем ЦК компартии Грузии М.И.Барамия было предъявлено обвинение в создании националистической группы, которая ставила своей целью захватить в свои руки важнейшие посты в партийном и государственном аппарате Грузии (Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) "О взяточничестве в компартии Грузии". 27 марта 1952 года). Спустя всего несколько месяцев "группе Барамия" уже инкриминировалось стремление ликвидировать в Грузии советскую власть и разделить республику на ряд отдельных партийных княжеств. Всего в ходе мингрельского дела было арестовано 37 партийных работников Грузии, несколько тысяч человек были высланы за пределы республики (Источник. 1994, номер 4, стр. 11).
В те жестокие годы произошло очевидное смещение кадровой политики по отношению к региональным элитам. На первый план вышла борьба с проявлениями национализма, групповщины, кумовства, внутрикумовской коррупции. Особенно беспощадная борьба велась с коррупцией и кумовством, самыми опасными для безэмиссионного социализма проявлениями традиционного общества, но она, если ее так назвать, не давала общественного резонанса. Как видим, если сетевая мафия успевала свить себе гнездо, то приходилось принимать жесткие меры, если нет, то все ограничивалось административными взысканиями. Так, например, после решения политбюро ЦК от 12 декабря 1949 года "О недостатках в работе товарища Г.М.Попова" московский руководитель был просто освобожден от своей должности и отправлен на другую работу. Аналогичным образом (снятием с работы) пострадали несколько секретарей московского горкома партии, но московский партийный аппарат в целом не подвергался сокрушительной чистке. И никаких особых предпочтений в наказании евреев в тот период не было. Будто бы имеющиеся дневниковые записи В.А.Малышева, в которых излагается выступление Сталина на заседании Президиума ЦК КПСС 4 декабря 1952 года с выражением политического недоверия евреям, как нации (Мухин, 2005; Сталин, 2005), никак не свидетельствуют, что Сталин испытывал патологическую ненависть к евреям. Просто терпение лопнуло. Более того, после войны репрессивное давление на советский народ было резко снижено. В течение 1950 - 53 годов имели место всего 3894 смертных приговора. (Кожинов, 2002, стр. 218 - 220).
Итак, все т.н. "антиеврейские" процессы и кампании по сути представляли собой "борьбу с проявлениями национализма, групповщины, кумовства, внутрикумовской коррупции". Самое интересное, что те же проблемы выявились и в науке. Если прочитать работу Сталина "Марксизм и вопросы языкознания" (1950), то обращает на себя внимание, что борьба с проявлениями мафиозной клановости тоже очень важная часть этой, в общем-то, теоретической статьи.
Сталин прямо пишет: "Малейшая критика положения дел в советском языкознании, даже самые робкие попытки критики так называемого "нового учения" в языкознании преследовались и пресекались со стороны руководящих кругов языкознания. За критическое отношение к наследству Н.Я. Марра, за малейшее неодобрение учения Н.Я. Марра снимались с должностей или снижались по должности ценные работники и исследователи в области языкознания. Деятели языкознания выдвигались на ответственные должности не по деловому признаку, а по признаку безоговорочного признания учения Н.Я. Марра". (В скобках замечу, что согласно Википедии, http://ru.wikipedia.org/wiki/ , Николай Яковлевич Марр не еврей, а сын шотландца и грузинки).
"Создалась замкнутая группа непогрешимых руководителей, которая, обезопасив себя от всякой возможной критики, стала самовольничать и бесчинствовать". И этот "аракчеевский режим, созданный в языкознании, культивирует безответственность и поощряет такие бесчинства" (http://grachev62.narod.ru/stalin/t16/t16_26.htm).
Поэтому очень странным выглядит поведение еврейской интеллигенции, которая не может простить Сталину космополитические гонения, дела ЕАК и дела врачей, забывая о его великих заслугах перед еврейским народом. Задумайтесь на минуту - если бы Сталин не выиграл эту войну, что было бы с замечательными еврейскими интеллигентами 1945-46 года? Здесь горели бы крематории, здесь пылали бы Дахау до самого Урала. Более того, как я пытался показать здесь, никаких особых гонений на евреев и не было.
ССЫЛКИ
"Еврейский антифашистский комитет" // "Известия ЦК КПСС", 1989, ? 12, с.40; Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов, М., Политиздат, 1991, с.322-327.
Кожинов В.В. 2002. "Россия. Век ХХ" (в 2-х томах), "Победы и беды России".
Костырченко. Г. 1994. В плену у красного фараона. Политические преследования евреев в СССР в последнее сталинское десятилетие, М., Международные отношения, 1994.
Медведев Ж. 2004. "СТАЛИН и еврейская проблема. Новый анализ". М. АСТ. http://www.knor.ru/cgi-bin/base.pl?a=1501028.
Меир Г. 1990а, б. Моя жизнь. Автобиография. Иерусалим. с. 257.258
Мухин Ю. 2002. "Убийство Сталина и Берия" М., Крымский мост.
Мухин Ю. 2005. Убийцы Сталина. М. Яуза.
Сталин и космополитизм. 1945-1953. Документы Агитпропа ЦК. М., "Материк", 2005.
Судоплатов П.А. 1997. Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930.1950 годы. - М.: ОЛМА-ПРЕСС. militera.lib.ru/memo/russian/sudoplatov_pa/index.html.
Томилин К.А. 1997. Физики и борьба с космополитизмом // Физика XIX-XX вв. в общенаучном и социокультурном контекстах. Физика XX в. М.: 1997, с.264-304. http://www.ihst.ru/projects/sohist/material/dela/eak.htm
Шафаревич И.Р. 2002. ТРЕХТЫСЯЧЕЛЕТНЯЯ ЗАГАДКА. История еврейства из перспективы современной России. Санкт-Петербург. Издательство "БИБЛИОПОЛИС". http://www.rus-sky.org/history/library/shafarevich/
Officials records of the General Asembly. Seccond Session. Ad hoc on the Palestine Question? 12 th Meeting. p. 69-70; Officical records of the General Assembly? Second Edition. Plenary Meetings. Vol.11,. 125th Meeting, 1359; Ibid. 128th Meeting, p. 1424-1425
"ДЕЛО ВРАЧЕЙ"
террористическая группа медиков ставила своей целью путем вредительного
лечения сократить жизнь активным деятелям Советского государства. "Жертвами
этой банды человекообразных зверей пали товарищи А. Жданов и
состояли на службе иностранных разведок, продали им душу и тело, являлись их
наемными, платными агентами. Большинство участников террористической
группы - Вовси, Б.Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие - были
куплены американской разведкой. Они была завербованы филиалом американской
разведки - международной еврейской буржуазно-националистической организации
"Джойнт"... Другие участники террористической группы (Виноградов, М.Коган,
Егоров) являются старыми агентами английской разведки.
С чего началось дело врачей? Где его истоки? Некоторый свет на это
проливает Ефим- Смирнов - академик Академии медицинских наук, Герой
Социалистического Труда, после войны - министр здравоохранения СССР. В одном
их своих интервью он вспоминает:
расположенной недалеко от Сочи. Мы гуляли по саду, разговаривали. Сталин,
показывая на деревья, где росли лимоны, апельсины, рассказывал, какого ухода
они требуют. И вдруг без всякого перехода спросил:
Товарищ Смирнов, вы не знаете, какой врач лечил Димитрова и Жданова?
Знаю, - ответил я и назвал фамилию.
Странно. Один врач лечил, и оба умерли.
Товарищ Сталин, врач-то здесь не виноват...
Как это "не виноват"?
Я интересовался историей болезни Димитрова, патоло-гоанатомичсским
заключением. Смею вас уверить, ничего нельзя было сделать. Знаю, кстати, что
тактичным человеком, квалифицированным специалистом.
Сталин промолчал. Но я почувствовал, что вряд ли убедил его. Он и
всегда-то отличался подозрительностью, а к концу жизни эта черта стала
просто патологической.
Чудовищные обвинения в адрес еще недавно уважаемых людей ошеломляли. А
вскоре становится известным имя рядового врача кремлевской.больницы Лидии
Тимашук - ей, оказывается, принадлежит главная роль в разоблачении "банды
преступников". Указом Президиума Верховного Совета СССР она награждается
орденом Ленина. В газете трех дней читаем: "Еще совсем недавно мы не знали
этой женщины, а теперь имя врача Лидии Феодосьевны Тимашук стало символом
советского патриотизма, высокой бдительности, непримиримой мужественной
борьбы с врагами нашей Родины. Она помогла сорвать маску с американских
наймитов, извергов, использовавших белый халат врача для умерщвления
советских людей"...
В середине января 1953-го года арестовываются жены "врагов народов", а
их дети подвергаются гонениям: увольнения с работы, исключения из партии,
комсомола.
Допросы шли ночами. Самое тяжелое было не спать сутками напролет. На
допросах постоянно светили сильными лампами в лицо. Жену Вовси - Веру - с
тех пор раздражал яркий свет.
От Мирона Вовси требовали признания, что он был связан с разведкой
гитлеровской германии. Мирон Семенович бросил следователю: "Вы сделали меня
агентом двух разведок, не приписывайьте хотя бы германскую - мой отец и
семья брата в войну были замучены фашистами в Двинске". - "Не спекулируйте
кровью своих близких", - ответил следователь.
За "дело врачей" лично отвечал начальник следственной части по особо
важным делам Министерства государственной безопасности Рюмин.
"Копать" под врачей он начал задолго до их ареста. Еще до появления в
печати известия о "террористической группе" его жертвами стали заведующая
кабинетом электрокардиологии кремлевской больницы Софья Карпай и консультант
этой же больницы профессор Яков Этингер. Их обвинили в заведомо неправильной
расшифровке электрокардиограммы Андрея Жданова. Этингер не вынес тюремного
режима и скончался.
Круги арестов ширились. Рюмин предвкушал громкий процесс, повышение в
звании, награды... И тут умер Сталин. Заключенным медикам об этом не
сообщили..Допросы продолжались.
внезапно вывели из тюрьмы, посадили на машины и развезли по домам. Только
сейчас, на свободе, узнали врачи о том, что писалось о них в газетах, о
говорилось: "Проверка показала, что обвинения... являются ложными, а
документальные данные, на которые опирались работники следствия,
несостоятельными".
Ниже шел текст об отмене Указа о награждении Тимашук орденом Ленина.
Вновь обретя честное имя, вернулись к работе на поприще медицины Вовси,
Виноградов, Коган, Егоров, Фельдман, Василенко, Гринштейн, Зеленин,
Преображенский, Попова, За-кусов, Шерешевский, Майоров и другие.
Что касается Рюмина, то, как было написано в правительственном
сообщении "учитывая особую опасность его деятельности и тяжесть последствий
совершенных им преступлений, Военная коллегия Верховного Суда СССР
приговорила Рюмина к высшей мере наказания - расстрелу".
«Липовый» процесс 1952–1953 годов, известный как «дело врачей», инициированный «вождем народов», но так и не доведенный до конца. После смерти Сталина мнимых «убийц в белых халатах» оправдали, потому как абсурдность обвинений которые были выдвинуты против них была очевидной даже для неспециалистов.
В истории Советского Союза имеется множество событий, суть которых очень хорошо можно выразить словами: «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно». Хотя скорей такого рода явления у здравомыслящего человека должны вызывать вполне понятное недоумение. Потому как, несмотря на явное тяготение к комедии абсурда, они окрашены в очень уж мрачные тона и очень многим искалечили жизнь, а то и вовсе ее отняли.
Такие события заставляют нас содрогаться и искренне быть благодарными судьбе за то, что нам не довелось жить в то время - время, когда люди навсегда исчезали в неизвестном направлении. Когда невиновные оказывались в лагерях фактически без суда и следствия. Когда любой гражданин СССР с ужасом ожидал прихода ночи, потому как каждая ночь могла стать последней из проведенных в родных стенах.
Когда процветала маниакальная истерия по поводу притаившихся повсюду «врагов народа» и «шпионов мирового капитализма». Когда можно было если не лечить больных, то хотя бы калечить самих врачей, при этом, заметьте, все это делалось в интересах государства! Обо всем этом много писалось. И дай Бог, чтобы история тех далеко не светлых дней впредь так и оставалась только историей.
1953 год, 13 января - в газете «Правда» была опубликована очередная разоблачительная статья. Сообщение ТАСС касалось раскрытия органами госбезопасности антисоветской деятельности группы врачей - «агентов иностранных разведок, жутких националистов, заклятых врагов советской власти». Тогда в список вредителей было занесено чуть более десятка человек. Зато каких! Практически каждый из них возглавлял крупные кафедры и клиники или был консультантом Лечсанупра Кремля.
Потом, после короткого перерыва, среди медицинских работников прокатилась новая волна арестов. А в прессе было напечатано сообщение о том, что группу «врагов светлого будущего» разоблачила Л.Тимашук, сотрудница отделения функциональной диагностики Кремлевской больницы. В течении долгого времени бытовало мнение, что спусковой пружиной в «деле врачей» послужили многочисленные доносы этой женщины.
Тимашук не переставала писать «телеги» на имя Сталина: врач-кардиолог по профессии, она уверяла, будто признанные светила медицины игнорировали ее предупреждение о серьезных нарушениях сердечной деятельности высокопоставленных больных, и вследствие этого те покидали наш грешный мир.
Среди «злобных нелюдей», о которых рассказывали газеты, были выдающиеся терапевты - братья М. Б. и Б. Б. Коганы, которые оказались агентами иностранных разведок, при этом один английской, а второй почему-то японской. Также на японцев работал начальник Лечсанупра Кремля профессор П.И.Егоров (вероятно, соблазненный евреями). Академик В.Н.Виноградов тоже попал за решетку вместе с коллегами, но уже по личному указанию Сталина. Кстати, если вначале в «деле врачей» фигурировало немало русских фамилий, то последующая порция обвиняемых состояла уже практически из одних специалистов-евреев.
Центральными фигурами заговора были названы, главный врач Боткинской больницы Шимелиович и «буржуазный националист» Михоэлс, который был убит пятью годами раньше (преступников тогда так и не нашли). Всем «убийцам» инкриминировали выполнение директив шпионской организации «Джойнт». Весьма быстро многие узнали: «Джойнт» - организация благотворительная. Но благотворители могут быть с легкостью превращены в шпионов. Так сказать, было бы вдохновение.
Так что следствием было «установлено», что «участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного исследования пациентов, ставили им неверные диагнозы, которые не соответствовали действительному характеру их заболеваний, а после неправильным лечением губили их».
На «врачей убийц» была списана смерть Жданова, Щербакова, а также было рассказано об их попытках сжить со свету маршалов Говорова, Василевского, Конева, генерала армии Штеменко, адмирала Левченко и других высокопоставленных лиц.
В действительности история гонений на врачей началась намного раньше. «Первые ласточки» в деле медработников проявились в процессе 1938 г. Тогда ряд врачей были расстреляны или приговорены к продолжительным срокам заключения (которые смогли перенести не все) за «убийство» Максима Горького и его сына, а также чекиста Менжинского.
Надо отметить, что на самом деле писатель, всю жизнь лечившийся от хронического заболевания легких (предполагаемо туберкулезного происхождения) скончался от прогрессирующего хронического неспецифического воспаления легких с резким рубцовым процессом в них и осложнениями со стороны сердца. А Менжинский умер от прогрессирующей ишемической болезни сердца, которая была вызвана склерозом коронарных сосудов. В смерти сына писателя тоже никакого криминала специалисты не обнаружили.
Государственная политика антисемитизма, вдохновляемая Сталиным, достигла своего апогея в 1948–1953 годах, но стала проявляться еще во время Великой Отечественной войны. К этому периоду относится, к примеру, разгром Еврейского антифашистского комитета (1948) с «судом» и расстрелами (1952). Потому как, к досаде «вождя всех народов», дело ЕАК странным образом прошло мимо внимания изнуренного войной и голодом, нищего народа, для «окончательного решения еврейского вопроса» в Советском Союзе потребовалась более тщательно подготовленная провокация.
В начале провозгласили борьбу с космополитами. Последние, «по странному стечению обстоятельств», едва ли не поголовно оказались евреями! Евреям все трудней становилось поступить в вузы, начали появляться специальности, на которые «детей Израилевых» не принимали. Те же, кто успел получить запретную специальность, не могли найти работы даже при условии наличия свободных мест.
Короче, начал срабатывать стандартный проект «спасения России» в виде морального избиения представителей «неуставной» нации. А там и до уничтожения физического было, так сказать, рукой подать. Следующим шагом на этом пути стало пресловутое «дело врачей-вредителей», по которому арестовали 37 специалистов и членов их семей.
Чем же так не угодили Сталину представители самой гуманной профессии? 1952 год, декабрь - академик Виноградов лично обследовал Сталина и пришел к неутешительному заключению: «вождю всех народов» необходимо специальное лечение, длительный отдых, а значит, длительное отстранение (!) от государственных дел. В результате, увидав рекомендации, оставленные врачом, глава государства пришел в дикую ярость и стал кричать: «В кандалы его, в кандалы!»
Ранее «вождю всех народов» довелось серьезно «надавить» на врачей в связи с обстоятельствами смерти жены, Надежды Аллилуевой. Как известно, в 1932 г. женщина пустила себе пулю в висок, но Сталин понятно, такое сообщение обнародовать не торопился. Ему больше подходила версия смерти от аппендицита, выглядевшая неубедительно даже для непосвященных. Тогда знавшие об истинной причине смерти Аллилуевой главный врач кремлевской больницы А.Ю.Канель, Л.Г.Левин и профессор Д.Д.Плетнев отказались подписать фальшивый бюллетень о смерти.
Но «липа» была подписана другими, менее щепетильными специалистами (а может, обладавшими здоровым инстинктом самосохранения), «великий вождь» же отказа не собирался прощать, через несколько лет «повесил» на принципиальных медиков «убийство» Горького и Менжинского. Кстати, чтобы скрыть следы пулевого ранения, погибшей женщине на похоронах спешно сменили прическу, сделав зачес набок (раньше Аллилуева всегда носила одну и ту же прическу), а повреждения на коже были скрыты под слоем грима. Благодаря давлению на врачей составили и «благовидный» бюллетень о смерти Орджоникидзе, якобы умершего от паралича сердечной мышцы. В действительности он покончил жизнь самоубийством.
Что же собирался сделать «великий вождь», если бы он успел закончить «дело врачей»? Акция «возмездия», вне всякого сомнения, коснулась бы в этом случае подавляющего большинства евреев. Им грозила депортация в Якутию, в район Верхоянска, где морозы доходят до 68 °С, а также в другие районы Сибири и Дальнего Востока. Поблизости от Хабаровска уже начали строить бараки для приема ссыльных. Значительную часть еврейского населения Советского Союза планировали уничтожить в пути - руками толпы, пышущей «справедливым гневом» в адрес ненавистных «жидов-отравителей».
Все партийные и советские учреждения, руководство всех железных дорог ждали только отмашки «сверху»! Шестого марта должен был состояться суд над «врачами-убийцами», которых вынудили признаться в не совершенных ими преступлениях. Методика «увещевания» заблудших душ была отлично отработана - из всех обвиняемых не дал нужных следствию показаний только Шимелиович.
Но как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Вождь неожиданно быстро «оправдал» диагноз, поставленный ему академиком Виноградовым (гипертония, атеросклероз, периодические расстройства мозгового кровообращения). 1953 год, 5 марта - высокопоставленный пациент опального академика благополучно преставился. Патологоанатомическое вскрытие показало: «великий вождь» умер от обширного кровоизлияния в мозг; налицо были также «множественные мелкие полости (кисты) в ткани мозга, в особенности в лобных долях, образовавшиеся после мелких очагов размягчения ткани мозга в результате гипертонии и артеросклероза».
Собственно, эти изменения, а также их локализация как раз и вызвали у Сталина нарушения в психической сфере, следствия проявления которых на собственной шкуре прочувствовало население СССР. В «деле врачей» наступило некоторое (благоприятное для жертв параноидального психопата с вывернутой логикой) замешательство, после чего мнимых убийц начали в спешке выпускать на свободу, восстанавливая в прежних должностях и даже выплачивая зарплату за проведенное под следствием время!
Одним из первых освободили академика Виноградова. Перед ним извинились за доставленные неудобства и пожелали доброго здоровья. Дома ждали жена, дети…Однако Врач (именно с большой буквы, потому как в данном случае это не специальность, а дар от Бога!) сказал: «Ничего, подождут еще немного. Я еще успею сделать обход. Уж очень долго ждали больные». К сожалению, не все арестованные перенесли следствие. Но этому никто не удивлялся. Ведь в стране шла борьба за светлое будущее, а ни одна борьба без жертв не обходится. Так сказать, лес рубят, щепки летят!
Практически никто из государственных чиновников, занимавшихся «делом врачей», не пострадал. Лишь одного из организаторов скандального процесса, начальника следственной части по особо важным делам Министерства госбезопасности СССР М.Д.Рюмина, который успел сделать неплохую карьеру еще на разгроме Еврейского антифашистского комитета, разжаловали и расстреляли. Любопытно, что по «делу врачей» даже доследований никаких не проводили- до такой степени очевидно абсурдными и нелепыми выглядели все обвинения.
А сейчас вернемся к личности Тимашук. И сама врач, и ее сын на протяжении долгого времени пытались доказать: ее попросту подставили, выдав за «разоблачителя заговора». А в действительности не было ни доносов на коллег, ни уверений в причастности их к антисоветской деятельности. Так как же все было на самом деле?
Н.С.Хрущев, выступая на XX съезде партии, откровенно заявил: никакого «дела врачей» не было, все строилось на заявлении Тимашук, негласного сотрудника органов государственной безопасности. Она - возможно, под чьим-либо влиянием или по прямому указанию - написала главе государства письмо о том, что врачи якобы применяют неправильные методы лечения. Лидия Феодосьевна уверяла: писем она писала много, при этом разным должностным лицам. Но в них не было ни антисемитских выпадов, ни обвинений коллег во вредительстве. Речь шла лишь о проблеме медицинской диагностики, и не более.
«Вождь всех народов» тогда особенного значения письму не придал и распорядился сдать его в архив. А непосредственный шеф «бдительного» кардиолога, начальник Лечебно-санитарного управления Кремля Егоров вызвал Тимашук «на ковер», объяснил разницу между компетентностью и ослиным упрямством, после чего перевел женщину во 2-ю поликлинику (там лечились государственные деятели рангом ниже). Но врач не успокоилась, продолжая писать «в инстанции» нервные, склочные послания.
О письмах кардиолога вспомнили в начале 1950-х годов, когда «режиссеры» нового процесса начали сочинять его сценарий и подыскивать «исполнителей». 1952 год, август - Тимашук два раза вызывали на допросы в качестве свидетеля. А 21 января 1953-го в «Правде» красовался указ Председателя Президиума Верховного Совета: «За помощь, оказанную Правительству в деле разоблачения врачей-убийц, наградить врача Тимашук Лидию Феодосьевну орденом Ленина».
За день до этого героиня статьи едва не схлопотала инфаркт: к дому женщины подъехала темная машина, из нее вышел военный и пригласил Тимашук «следовать за ним». Но доставили насмерть перепуганного врача не на Лубянку, а в Кремль, к Маленкову. Тот поблагодарил: мол, вашими стараниями разоблачена группа «убийц в белых халатах». После заверил, что женщину в скором времени переведут на прежнее место работы. «Разоблачительница» только глазами хлопала, силясь понять, что же такого «героического» она совершила.
Едва оказавшись дома, Тимашук вновь отправилась по тому же маршруту с теми же провожатыми. В этот раз Маленков сказал: «Только что я разговаривал с товарищем Сталиным, и он предложил наградить вас орденом Ленина». Возражать Иосифу Виссарионовичу, будучи в здравом уме, никто не спешил, и Тимашук не стала исключением. Предположим, она бы отказалась от награды и написала в «Правду» соответствующее письмо-протест против той роли, которую ей навязывали в «деле врачей». И что дальше? Ее крик души попал бы в корзину для бумаг, а она сама - в лагеря.
Конечно, если бы «советская Жанна д’Арк» публично отказалась от свалившихся на ее голову лавров «спасительницы отечества», замыслы «великого вождя» были бы нарушены. Но врачу-обличителю быстро бы нашли замену, а ее саму упекли бы туда, куда Макар телят не гонял. Потому как лавры личности, не поступившейся своими принципами - возможно, посмертные, - Тимашук не прельщали, она отказалась от исповеди и всю оставшуюся жизнь расплачивалась за свое малодушие.
По правде говоря, утверждения женщины о том, что коллеги использовали неправильные методы, довольно сомнительны. Может быть, светила медицины и в действительности иногда допускали ошибки в назначении лечения сановным пациентам; возможно, они слишком недоверчиво относились к молодой тогда кардиологии. Но столь же правомерным будет утверждение о том, что у самой Тимашук было недостаточно опыта и потому она старательно находила симптомы кардиологических болезней там, где их и в помине не было.
Хорошим примером тут может послужить «злодейское убийство» А.Жданова. Ведь этого верного ленинца в течении многих лет лечили от множества разных заболеваний, а умер он, в итоге, совсем не от инфаркта, как утверждала Тимашук, а от банального цирроза печени, неизменного спутника хронического алкоголизма. Хотя официальное заключение, сделанное после вскрытия, гласило: больного свел в могилу «паралич болезненно измененного сердца при явлениях острого отека легких».
Еще бы! Разве могли тот же Виноградов или начальник Лечебно-санитарного управления Кремля профессор Егоров, не говоря уже о менее титулованных специалистах, открыто заявить, что один из приближенных вождя был законченным алкоголиком?!
После того, как «дело врачей» бесславно лопнуло, Л.Тимашук лишили ордена Ленина. Потеряла женщина в глазах коллег и многих сограждан и свое доброе имя. Его восстановлению не способствовал даже полученный летом 1954 года орден Трудового Красного Знамени - за безупречную долгую службу.
И что примечательно, врач на протяжении многих лет боролась за «восстановление справедливости», то есть за снятие с себя клейма доносчицы, и при этом, за возвращение первой награды (а как мы помним, орден Ленина ей вручили «за помощь, оказанную правительству в деле разоблачения врачей-убийц»!). Последнее письмо «наверх» она отправила в 1966-м. На протяжении следующих 17-ти лет она больше не пыталась оправдаться и почти не вспоминала прошлого; как видно, «советская Жанна д’Арк» поняла: история - жестокая наука, признающая только факты и игнорирующая крики души.